Везде
Potential labor force in Russian regions: GRP production loss estimate
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
Potential labor force in Russian regions: GRP production loss estimate
Annotation
PII
S265838870028155-3-1
DOI
10.33276/S265838870028155-3
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Ashkhen Nanavyan 
Occupation: Leading Researcher
Affiliation: CEMI RAS
Address: Moscow, Nakhimovsky pr., 47
Edition
Volume 6 Issue 3
Abstract

The paper presents an assessment of losses in the production of gross regional product from underutilization of labor in the regions of the Russian Federation. The analysis was carried out on the development of 1 employed person, losses in GRP production were calculated on the basis of the number of potential labor force according to the Rosstat Labor Force Surveys for 2021. In our country, the number of potential labor is decreasing, in the structure of potential labor, the largest number of inactive population is observed in a group of people who are not looking for work, but are ready to start work. It is noted that there remains a significant regional differentiation in the production of 1 employed and the number of potential labor. Analysis of losses in GRP production from the non-use of potential labor showed that the greatest losses are characteristic of regions with a relatively high unemployment rate.

Keywords
economic security, region, potential labor force, GRP, losses
Acknowledgment
The study was supported by the Russian Science Foundation under Scientific Project No. 23-28-00235.
Received
26.10.2023
Date of publication
03.11.2023
Number of purchasers
10
Views
193
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf
Additional services access
Additional services for the article
Services benefits
100 RUB / 1.0 SU
1

Введение
2 Инновационное развитие, рост экономической сложности [2] и технологическое совершенствование отраслей региональной экономики предполагает необходимость учета взаимосвязанных элементов экономической безопасности – стабильность и устойчивость экономики, способность к саморазвитию. Соответственно разработка эффективных методологических подходов к обеспечению экономической безопасности с учетом особенностей социально-экономического развития регионов сохраняет свою актуальность, вопросы экономической безопасности регионов приобретают особую значимость и обсуждаются в научных дискуссиях и публикациях, в теории и практике управления, находят отражение во многих нормативных документах.
3 В обеспечении социально-экономической безопасности отдельных стран и регионов могут быть специфические факторы и приоритеты [14], а основными угрозами можно назвать: спад производства; разрушение научно-технического потенциала; продовольственная зависимость; рост безработицы и ослабление трудовой мотивации [13]. Безусловно, высокий уровень безработицы является серьезной угрозой, который помимо экономических потерь связан и с другими социально-экономическими проблемами. Анализ и оценка угроз и экономических потерь от безработицы довольно широко представлен как в отечественной, так и в зарубежной литературе. Однако, несмотря на то, что индикатором экономической безопасности признаны показатели безработицы, а уровень безработицы в нашей стране сокращается, представляется, что необходимо учитывать угрозу ослабления трудовой мотивации, снижения уровня экономической активности населения (участия в рабочей силе) и анализировать тенденции развития экономической неактивности населения, характеристики потенциальной рабочей силы – ее масштабы и динамику. Именно эта группа населения является внутренним резервом увеличения численности экономически активного населения, который может «дополнить» естественную, демографическую составляющую притока населения в эту категорию и снизить в какой-то мере необходимость привлечения иностранной рабочей силы на российский рынок труда. Поэтому в современных условиях, когда остро стоят проблемы постарения населения, нехватки квалифицированных рабочих и сокращения численности трудоспособного населения, создание благоприятных условий для «закрепления» экономически неактивного населения в новом для них статусе (возможно, вначале в категории безработных, а затем перехода в занятые) [9] является, на наш взгляд, важнейшей задачей обеспечения экономической безопасности и политики занятости населения.
4 В связи с этим целью работы является оценка потерь в производстве валового регионального продукта по категории потенциальной рабочей силы.
5

Методологические аспекты оценки потерь ВРП
6 Как отмечается в литературе, исследования рынка труда тесно связаны с обеспечением экономической безопасности страны и её регионов. Показатели и характеристики занятости и безработицы представляют собой социально значимые индикаторы, по которым можно судить о национальном благополучии, стабильности и эффективности экономических преобразований [1]. Изменения в технологическом базисе затрагивают рынок труда, вызывая его структурную трансформацию, развитие иных форм и условий занятости, влияют на соотношение спроса и предложения в различных сегментах, а значит, на масштабы высвобождения рабочей силы – уровень безработицы. Риски структурной безработицы возрастают пропорционально скорости и глубине технологических изменений: чем выше степень несоответствия качества рабочей силы требованиям модернизирующегося производства, тем значительнее риски структурной безработицы [15].
7 Для анализа потерь экономики страны от безработицы, как правило, рассчитывают потенциальный ВВП, который мог быть произведен безработными. Ориентиром выступает достижение полной занятости населения, когда безработица существует в пределах своего «естественного» уровня. Он определялся либо эмпирически – как средний уровень безработицы в стране за длительный период времени (например, 10 лет, как было подсчитано А. Оукеном), либо как сумма структурной и фрикционной безработицы.
8 Однако в экономической литературе нет общепринятой методики определения естественного уровня безработицы, о чем свидетельствуют, например, работы [3, 6, 8]. Поэтому, даже если удастся найти абсолютно надежные параметры функций спроса и предложения на рынке труда, определить на основе этих функций общую численность безработных и, соответственно, уровень безработицы в принципе невозможно [7].
9 Кроме того отметим, что в работе [12] отмечается, что величина естественного уровня безработицы, необходимая для расчета потерь ВВП по формуле Оукена, периодически пересматривается. Так, в начале 1960-х годов она составляла 4 % от численности рабочей силы, а в настоящее время находится на уровне 6–7 %, авторы исследования считают целесообразным принять значение естественного уровня безработицы, равное 6 %.
10

В работах [5, 9] мы отмечали, что рынок труда в современных условиях динамичен и использовать среднее значение, например, за 10-летний период вряд ли правомерно, а уровень зарегистрированной безработицы в нашей стране значительно меньше, чем по данным обследований рабочей силы. Второй способ расчета естественной безработицы, как суммы структурной и фрикционной, снимает проблему усреднения, но возникают «технические» вопросы. Статистические данные регистрируют несколько обстоятельств незанятости, по которым собственно и возможно определение структурной и фрикционной составляющей безработицы. В частности, численность лиц, уволившихся по собственному желанию, формально составит фрикционную безработицу. Но определить, насколько увольнение добровольно, практически невозможно. Да и сокращение штатов и ликвидация предприятия также не могут быть признаны безусловной базой для расчета структурной безработицы, так как не обязательно связаны со структурными изменениями в экономике. Поэтому целесообразным представляется дополнение оценки потенциальных потерь ВВП от безработицы по неоднозначной (при практических расчетах) оценке уровня естественной безработицы определением потерь ВВП следующим образом:

 

1. По основной группе риска – сохранившим статус безработного длительный период времени, что позволяет оценить риск безработицы для экономики страны с учетом динамики изменений на рынке труда. Кроме того, можно рассчитывать потенциальный ВВП с учетом задач исследования, т. е., например, по численности безработных, продолжительность поиска работы которых составляет полгода (критический период, после которого негативные последствия безработицы проявляются наиболее значительно), или по масштабам длительной (застойной) безработицы (год и более).

 

2. По выработке на одного занятого [5].
11 Представляется, что расчет потерь в производстве ВВП по численности безработных с учетом продолжительности поиска работы более точно позволяет оценивать напряженность и риски на рынке труда. Использование же второго варианта – по выработке на одного занятого – позволяет оценивать потери от незанятости не только безработных, но и потенциальной рабочей силы. В этой группе экономически неактивного населения представлена информация о численности лиц трудоспособного возраста, которые выражают желание работать.
12 Термин «потенциальная рабочая сила» используется в соответствии с предложением 19-й Международной конференции статистиков труда (2013 г., «Резолюция о статистике трудовой деятельности, занятости и недоиспользования рабочей силы» [16].
13

К потенциальной рабочей силе относятся лица трудоспособного возраста, которые в течение короткого учетного периода не были ни занятыми, ни безработными и:

• предпринимали действия «в поисках работы», но были «не готовы приступить к работе в настоящий момент», однако будут готовы приступить к работе в течение последующего периода;

• не предпринимали действий «в поисках работы», но хотели бы работать и были «готовы приступить к работе в настоящий момент».
14 Как отмечается в [4], показатель «потенциальная рабочая сила» участвует в формировании двух других новых показателей рынка труда: «расширенной концепции рабочей силы» и «недоиспользование рабочей силы», причем потенциальная рабочая сила является одним из индикаторов недоиспользования рабочей силы наравне с безработицей и неполной занятостью, на этой основе можно определить размеры внутренних дополнительных источников рабочей силы для национальной экономики.
15 Поэтому обоснованным представляется оценка потерь в производстве ВВП именно по этой численности населения, поскольку они при определенных условиях довольно быстро могут изменить свой статус и перейти либо в категорию безработных, либо занятых. Кроме того отметим, что статистические данные о структуре лиц, выражающих желание работать, позволяют оценивать численность особой группы – отчаявшихся искать работу, которая требует особого внимания.
16 В каждом регионе масштабы потенциальной рабочей силы могут существенно отличаться и соответственно оказывать разное по силе негативное влияние на обеспечение экономической безопасности.
17 В связи с этим в работе представлена оценка потерь в производстве ВРП от недоиспользования рабочей силы в регионах Российской Федерации по выработке на одного занятого. Оценка произведена по численности потенциальной рабочей силы по данным «Обследований рабочей силы» Федеральной службы государственной статистики России за 2021 г., для расчета потерь ВРП выработка на одного занятого рассчитана в ценах 2016 года.
18

В нашей стране численность потенциальной рабочей силы уменьшается и, хотя в 2019–2020 гг. был отмечен рост, в последующие годы тенденция сокращения численности этой группы экономически неактивного населения сохранилась. При этом в 2022 г. по сравнению с 2017 г. численность потенциальной рабочей силы уменьшилась на 287 тыс. человек (или на 25,7 %). В наибольшей степени сокращение численности потенциальной рабочей силы наблюдалось в Северо-Западном федеральном округе (на 47,9 %). Однако в Северо-Кавказском и Дальневосточном округах их численность увеличилась – на 18,6 % и 172,4 % соответственно (рис. 1).
19

Рис. 1. Численность потенциальной рабочей силы в федеральных округах России, тыс. чел. Источник: составлено автором по данным «Обследований рабочей силы» Федеральной службы государственной статистики России [11].
20 Отметим также, что в 2021 г. по сравнению с 2020 г. наиболее существенно уменьшилась численность потенциальной рабочей силы в Приволжском федеральном округе (на 99,3 тыс. чел., или на 34,9 %), в относительном выражении значительное сокращение наблюдалось и в Уральском федеральном округе (на 34,5 %). Наименьшие темпы сокращения численности потенциальной рабочей силы были в Южном и Северо-Кавказском округах – на 18,5 % и 15,0 % соответственно.
21 Кроме того, следует отметить, что в структуре потенциальной рабочей силы наибольшая численность неактивного населения наблюдается в группе лиц, которые не ищут работу, но готовы приступить к работе. Так, в 2021 г. их доля составляла 94,5 % от численности потенциальной рабочей силы. Соответственно лица, которые ищут работу, но не готовы приступить к работе составляли всего 5,5 %. При этом более 37 % отчаялись искать работу [11].
22 На следующем рис. 2 представлена выработка на одного занятого, рассчитанная по ВРП за 2021 г. (регионы представлены в порядке, используемым Росстатом, но без Тюменской и Архангельской областей с автономными округами).
23

Рис. 2. Выработка на одного занятого в регионах России, 2021 г., тыс. чел. Источник: рассчитано автором по данным «Национальных счетов России» и «Обследований рабочей силы» Федеральной службы государственной статистики России [10, 11].
24 Потери в производстве ВРП. В таблице 1 представлены объемы потерь в производстве ВРП от недоиспользования рабочей силы в регионах Российской Федерации, рассчитанные по выработке на одного занятого.
25 Ранжирование произведено по значению потерь ВРП в связи с экономической неактивностью потенциальной рабочей силы (всего).
26

Таблица 1. Потери в производстве ВРП от неиспользования потенциальной рабочей силы в регионах Российской Федерации, 2021 г., тыс. руб. (минимальные и максимальные значения)


  Потери в производстве ВРП (по численности потенциальной рабочей силы), всего в том числе, потери ВРП по численности лиц, которые: в % от ВРП
ищут работу, но не готовы приступить не ищут работу, но готовы приступить из них отчаялись найти работу  
РФ 1084163,9 59336,6 1024827,3 408053,9 1,4
  Минимальные значения
Чукотский автономный округ 184,3 0,0 184,3 93,3 0,2
Республика Ингушетия 211,7 35,7 176,0 75,6 0,4
Кировская область 232,6 0,0 232,6 56,5 0,1
г. Севастополь 717,5 97,0 620,5 118,5 0,9
Ивановская область 815,0 143,5 671,5 336,0 0,4
Чеченская Республика 844,2 561,3 282,8 0,0 0,4
Ярославская область 995,3 180,3 815,0 385,6 0,2
Кабардино-Балкарская Республика 1014,8 35,2 979,6 260,4 0,7
Тульская область 1162,3 64,0 1098,2 274,6 0,2
Магаданская область 1231,8 80,3 1151,5 545,0 0,6
  Максимальные значения
Ростовская область 24067,8 1082,5 22985,3 9152,7 1,7
Краснодарский край 25412,7 1972,4 23440,3 6031,8 1,1
Республика Башкортостан 26896,8 1753,6 25143,2 11159,1 2,0
Красноярский край 30050,2 1952,9 28097,3 8719,6 1,7
Свердловская область 31120,2 1378,3 29741,8 11327,0 1,5
Иркутская область 32950,8 889,5 32061,3 16663,1 2,8
Ямало-Ненецкий автономный округ 34224,9 4116,5 30108,4 5832,6 1,2
Московская область 43481,6 3326,7 40154,9 8923,4 1,0
г.Москва 56650,4 8074,4 48576,0 14331,9 0,3
Республика Дагестан 69561,4 782,9 68778,5 28768,9 11,1

Источник: рассчитано по [10, 11].
27 Результаты расчетов показывают, что минимальные значения потерь в производстве ВРП от экономической неактивности потенциальной рабочей силы наблюдаются во многих регионах с относительно высоким уровнем безработицы, максимальные значения отмечены в регионах с низким уровнем безработицы.
28 Безусловно, предлагаемый подход к оценке потерь ВРП предполагает, что необходимо учитывать объем выработки на одного занятого, а также специфику региональной экономики и занятости населения. Так, в Москве и Московской области выработка на одного занятого значительно выше, чем в среднем по стране, соответственно больше и объем потерь в производстве ВРП. Однако, например, в Магаданской области довольно большое значение выработки на одного занятого и небольшая численность занятых, но численность потенциальной рабочей силы составляла всего 1 тыс. чел., соответственно потери в производстве ВРП незначительны.
29 В связи с этим можно произвести ранжирование регионов по относительному показателю, а именно – по объему потерь в производстве ВРП в процентах от ВРП. В табл. 2 представлены минимальные и максимальные значения потерь в производстве ВРП от неиспользования потенциальной рабочей силы (минимальные значения – до 0,5 % от ВРП, максимальные – от 3 % и больше).
30

Таблица 1. Потери в производстве ВРП от неиспользования потенциальной рабочей силы в регионах Российской Федерации, 2021 г., тыс. руб. (минимальные и максимальные значения)


  ВРП, млн. руб. Численность занятых, тыс. чел. Потенциальная рабочая сила, тыс. чел. Выработка на одного занятого, тыс. руб. Потери ВРП, тыс. руб. в % ВРП
РФ 77326579,2 71719,4 1005,5 1078,2 1084163,9 1,4
  Минимальные значения
Кировская область 328423,1 599,8 0,4 547,5 232,6 0,1
Ярославская область 523550,7 620,6 1,2 843,6 995,3 0,2
Тульская область 606701,7 764,1 1,5 794,1 1162,3 0,2
г. Санкт-Петербург 4564570,5 3042,9 7,0 1500,1 10572,0 0,2
Чукотский авт. округ 78699,8 30,5 0,1 2579,0 184,3 0,2
Республика Крым 387190,8 874,6 2,8 442,7 1253,9 0,3
г. Москва 16556785,2 7157,4 24,5 2313,3 56650,4 0,3
Ханты-Мансийский авт.округ-Югра 3025185,8 893,0 3,1 3387,5 10433,0 0,3
Республика Ингушетия 53776,3 184,0 0,7 292,2 211,7 0,4
Ивановская область 191160,0 502,3 2,1 380,6 815,0 0,4
Чеченская Республика 190834,2 559,0 2,5 341,4 844,2 0,4
  Максимальные значения
Курганская область 194847,6 336,8 10,7 578,6 6218,2 3,2
Алтайский край 541958,0 1051,1 34,8 515,6 17937,7 3,3
Республика Бурятия 221300,6 391,5 14,4 565,2 8137,6 3,7
Республика Алтай 50202,2 85,6 3,5 586,2 2033,1 4,0
Еврейская авт.область 51689,1 72,7 3,5 710,9 2491,6 4,8
Республика Северная Осетия-Алания 130526,4 270,9 20,4 481,8 9839,7 7,5
Республика Тыва 51699,7 108,0 8,7 478,8 4172,8 8,1
Республика Дагестан 625182,4 1162,9 129,4 537,6 69561,4 11,1

Источник: рассчитано по [10, 11].
31 В этом случае максимальные значения наблюдаются в регионах с более высоким, чем в среднем по России уровнем безработицы. Поэтому, если учитывать и потери от безработицы, общие потери в производстве ВРП этих регионов значительны.
32

Заключение
33 Таким образом, оценка потерь ВРП по выработке на одного занятого позволяет сделать вывод о том, что, несмотря на небольшую численность потенциальной рабочей силы и сокращение уровня безработицы, в регионах России есть возможности для повышения уровня экономической активности населения. При этом во всех регионах нашей страны в большинстве своем потенциальная рабочая сила представлена группой лиц, которые не ищут работу, но готовы приступить к работе (исключение – Чеченская Республика, где более 60 % лиц, составляющих потенциальную рабочую силу, ищут работу, но не готовы приступить к работе),
34 Кроме того, отметим, что сохраняется значительная региональная дифференциация как по выработке на одного занятого, так и по численности потенциальной рабочей силы. Анализ потерь в производстве ВРП от неиспользования потенциальной рабочей силы показал, что наибольшие потери характерны для регионов с относительно высоким уровнем безработицы. Особо следует отметить такие субъекты РФ как Республики Дагестан, Тыва и Северная Осетия, где по сравнению с другими регионами потери в производстве ВРП составляют не только наибольшую долю к ВРП, но и по сравнению с другими регионами довольно значительны.
35 В связи с этим следует отметить необходимость большего внимания к повышению мотивации лиц, составляющих потенциальную рабочую силу, созданию достойных рабочих мест и условий для их перехода в категорию занятых, поскольку большинство ищут работу, но не готовы приступить к работе в ближайшее время.
36 Объем потерь в производстве ВРП небольшой, но для отдельных регионов это может быть важным фактором смягчения ситуации на рынке труда, будет способствовать занятости потенциальной рабочей силы, т.е. лиц, имеющих опыт работы и довольно высокий уровень образования, обеспечения социально-экономической самодостаточности и экономической безопасности региона.

References

1. Arkhipova L. S. Impact of labor market conditions on the economic security of the region//Regional economy and management: electronic scientific journal. 2020 - ¹3 (63). Article number: 6303. Date of publication: 2020-08-02. Access mode: https://eee-region.ru/article/6303/.

2. Afanasyev M. Yu., Gusev A. A. On the relationship between indices of economic complexity and indicators of socio-economic development//Bulletin of CEMI - 2023. - Volume 6. - Issue 1 [Electronic Resource]. URL: https://cemi.jes.su/S265838870024950-8-1. DOI: 10.33276/S265838870024950-8

3. Akhundova O.V., Korovkin A.G. Experience in assessing the natural unemployment rate in the Russian economy ./Scientific works: Institute for Economic Forecasting of the Russian Academy of Sciences. - M.: MAKS Press, 2006. – 488-507 c.

4. Baskakova M.E. Potential labor force of modern Russia: socio-demographic portrait and level of education//Social and labor research - 2022 -48 (3) - p. 105-117. DOI: 10.34022/2658-3712-2022-48-3-105-117.

5. Breev B., Kostenko T., Nanavyan A. Economic consequences of unemployment: assessment of losses//Society and economy - 2002 - No. 5 - p. 98-112.

6. Vakulenko E., Gurvich E. Relationship of GDP, unemployment and employment: an in-depth analysis of the Ocean law for Russia//Economic issues - 2015 - No. 3 - p. 5-27.

7. Vinokurov E.F. On the connection of the unemployment rate with the dynamics of average wages//Labor economy - 2022. - Volume 9. – ¹ 5. - S. 931-944. – doi: 10.18334/et.9.5.114647.

8. Vinokurov E.F. On the question of determining the level of natural unemployment//Economic science of modern Russia. – 2012. – ¹ 1. – c. 62-72.

9. Nanavyan A.M. Unemployment in Russia: Risks and Economic Consequences/Economic Science of Modern Russia. ¹4 (39), 2007. S. 70-78.

10. National accounts of Russia in 2015-2022: Stat. Sat ./Rosstat. - M., 2023. – 419 c.

11. Labor force survey (survey on employment problems). Federal State Statistics Service of Russia, 2000-2022 ? gks.ru

12. Polyakova I.A., Bondarenko G.A. Estimates of the damage from unemployment in the context of global global challenges and the direction of social entrepreneurship//Social entrepreneurship and corporate social responsibility. – 2020. - Volume 1. – ¹ 1. - S. 41-52. – doi: 10.18334/social.1.1.110948.

13. A.I. Tatarkin, A.A. Kuklin. Changing the paradigm of regional economic security research//Regional economy - 2012 - No. 2. - p. 25-39.

14. Chichkanov V.P., Belyavskaya-Plotnik L.A. Analysis of approaches to the assessment of regional processes for the formation of socio-economic security//Economy of the region. - 2016. T. 12, issue 3. S. 654-669. doi 10.17059/2016-3-4

15. Yanchenko E.V. Risks of unemployment in the context of digitalization of the economy//Labor economy. - 2020. - Volume 7. – ¹ 8. S. 677-692. doi: 10.18334/et.7.8.110729

16. https://www.ilo.org/wcmsp5/groups/public/---dgreports/---stat/documents/normativeinstrument/wcms_235603.pdf

Comments

No posts found

Write a review
Translate